В раскаленной топке

Такая поломка и случилась весной 1942 года на перегоне возле станции Чернь с паровозом бронепоезда «Илья Муромец». В самый неподходящий момент.

31-й Особый дивизион бронепоездов «Козьма Минин» и «Илья Муромец» только начинал свой боевой путь. В бой с несколькими «юнкерсами» «Илья Муромец» ввязался прямо на ходу. Опытная локомотивная бригада депо Муром хорошо знала, как надо вести поезд, чтобы он не превратился в мишень. Он то внезапно тормозил, то вдруг разгонялся – и бомбы, пулеметные очереди с воздуха падали, проходили мимо.

Внезапно паровоз качнуло взрывной волной, и стало ясно: давление пара падает! Еще несколько минут – и поезд остановится, превратится в пусть не беспомощную, но мишень для фашистских самолетов…

Машинист Алексей Бирюков натянул на себя ватные брюки, фуфайку, завязал шапку-ушанку, замотал лицо полотенцем, облил себя водой. На руках – несколько рукавиц… Огонь и пар жгли сквозь одежду. Он старался дышать пореже и помедленней, чтобы не обжечь легкие. А руки – они сами знали, что делать. Бирюков много лет работал в паровозном депо и мог все это сделать с завязанными глазами. Но отгрести требовалось горящий уголь, а поправлять – раскаленную докрасна решетку. Сложно было залезть в топку, но еще трудней – вылезти обратно: надо двигаться ползком назад и попасть ногами в небольшое отверстие, а кругом металл, разогретый до огромной температуры.

Это длилось всего несколько минут. Машиниста вытащили из топки за ноги, когда на нем уже горела одежда, снова облили водой…

– Такой ремонт абсолютно недопустим с точки зрения охраны труда, – говорит ревизор по безопасности движения поездов по локомотивному хозяйству Евгений Шубин, согласившийся прокомментировать этот боевой эпизод. – Но тут особая ситуация, война, огромный риск для поезда. И это подвиг профессионала!.. Паровоз в нормальных условиях перед началом такого ремонта полагается остудить (а это по технологии до суток) – медленно, в помещении, чтобы ничто не повредилось. А так в топке, когда горит уголь, – до тысячи градусов… Конечно, если человек знает устройство паровоза, надо всего несколько точных манипуляций. Но он может оттуда не вернуться или стать инвалидом. И я это знаю – не возвращались, сгорали!..

Алексей Бирюков не сгорел. Давление пара восстановилось. Бронепоезд снова набирал скорость и был спасен.

Первым был Сигачев

У подвигов бывает своя предыстория. И сегодня известно, кто первым в нашей стране, когда началась война, решился нарушить все заповеди охраны труда, чтобы без задержки шел к фронту поезд с вооружением. Этот человек показал своим примером: ремонт в раскаленной топке возможен. Но имя его на долгие годы было забыто.

В преддверии полуторавекового юбилея Горьковской дороги подняты многие материалы прошлых лет. В том числе хранящаяся в одном из музеев рукопись Петра Белова, бывшего политработника дороги, редактора «Волжской магистрали». В увесистом томе «История Горьковской железной дороги», написанном в 1975 году, он сообщает: первым ремонт в раскаленной топке провел слесарь паровозного депо Сергач Сигачев. И делает приписку: о героическом поступке железнодорожника написал «Балладу о рабочем Сигачеве» Самуил Маршак.

Но что случилось в Сергаче? Можно ли найти это стихотворение? Ответ на эти вопросы пришлось искать несколько дней.

В полном собрании сочинений Маршака – масса стихов о железной дороге. Но баллады с таким названием нет. Не нашлось ни ее, ни заметки о подвиге и в подшивке «Гудка» за 1941 год.

Где же еще? Может, в районной газете? В областной библиотеке принесли пожелтевшую подшивку выходившей в Сергаче газеты «Коллективный труд». Там в одном из номеров и обнаружилась заметка о том, что случилось в депо.

Паровоз вел 3 июля поезд с военным грузом к фронту. Локомотив сломался, и замену ему в Сергаче выдать не смогли. «Провалились колосники топки – весь задний ряд. Чтобы исправить этот дефект, нужно потушить топку, дать ей остыть. Только после этого обыкновенно приступали к постановке колосников. Не менее пяти часов требует эта работа. Но поезд не мог стоять столько времени… Так думал рабочий депо Иван Семенович Сигачев. Он влез в топку по доске, отгреб горящий уголь в сторону и поставил тяжелые раскаленные колосники на место… Подвиг – имя такому поступку».

Спустя две недели после этой заметки газета печатает «Балладу о рабочем Сигачеве». Даже если бы не было подписи, звучный, легкий стих Самуила Маршака невозможно не узнать:

Спеша, маршрутный поезд вез

Особый груз для фронта.

Но по дороге паровоз

Потребовал ремонта.

Работа срочная нужна –

А топка пышет жаром.

Когда бы мир, а не война,

Полдня ушло бы даром.

Но если Родина и честь

Вам не дают отсрочки, –

Так, значит, надо в топку лезть

Сейчас, без проволочки!

Глазам до боли горячо, –

Но человек не робкий,

Полез рабочий Сигачев

В нутро горячей топки.

Пред тем, как лезть в ее нутро,

Палящее нещадно,

Водой наполнил он ведро

И принял душ прохладный.

Он знал: на фронте и в тылу

Нельзя терять мгновенье.

Раздвинул уголь и золу

И ринулся в сраженье.

Поставил ряд колосников,

Что в топке провалились,

И, сделав дело, Сигачев

На свежий воздух вылез.

Вновь заработал паровоз

С шипением и свистом.

Стоял рабочий у колес,

Прощаясь с машинистом.

Вперед рванулся паровоз,

Дыша огнем и паром.

А что для фронта он повез, –

То не пропало даром!

Легко догадаться, как поэт узнал о Сигачеве. О нем рассказало в своей сводке ТАСС. А Маршак в дни войны был поэтом, который работал в Телеграфном агентстве – писал тексты к плакатам, стихи о взволновавших его событиях. Не все, к сожалению, собрали составители полного собрания. Но вот она перед вами – баллада, героем которой стал простой слесарь локомотивного депо.

Он поплатился за этот и еще один подобный ремонт, как можно узнать из газеты «Коллективный труд» за 1942 год, инвалидностью. Газета рассказывала: теперь Иван Сигачев работает в колхозе на окраине города – руководит бригадой, где в основном инвалиды войны и подростки. И у них все получается, хоть и сил немного, и техника отсутствует.

Но что же с ним случилось дальше?.. К сожалению, в Сергачском краеведческом музее об Иване Сигачеве добавить ничего не смогли. Но вместе с музейными сотрудниками мы принялись искать жителей города с фамилией Сигачев. Через пару часов стало ясно: жива, но в очень почтенном возрасте, болеет, сноха героя баллады. А на сахарном комбинате работает начальником транспортного цеха его правнук Владимир.

Мы встретились в проходной. Навстречу шагнул рослый, могучий человек лет тридцати пяти. Он остановился, продолжая решать по телефону неотложные вопросы с дизельным топливом, погрузкой, маршрутами…

– Да, моего прадеда звали Иван Семенович. Он был ремонтником в депо. Но после травмы в начале вой-
ны у него сильно пострадала нога и он стал бригадиром в колхозе. А что?

Надо было видеть лицо этого человека, который читал заметки и балладу о своем прадеде! Было видно: он привык сдерживать свои эмоции до предела. Наконец, перечитав все еще раз, Владимир Сигачев сказал:

– Я прадеда помню. Он родился в 1902 году в Сергаче. Умер в 1986-м, когда я учился в третьем классе. Жил он последние годы в городе Кимры, у дочери. Был очень веселым человеком. Пел, когда я к нему приезжал, рассказывал мне сказки, читал стихи в книжках.

– И Маршака тоже?

– Конечно. Детские стихи Маршака. Но я ничего не знал ни о паровозной топке, ни об этой балладе. Мне этого никто не говорил. И наград у него, кажется, не было. Вот у деда были медали. Он работал машинистом, а во время войны был в ремонтно-восстановительных бригадах, которые были отправлены на запад страны налаживать там работу на железных дорогах… Видите, и я тоже транспортник. Это, наверно, семейная традиция.

В избе на окраине города мы лис-тали альбом Сигачевых. Фотография прадеда была единственной – с женой и дочерью.

Поиск вывел внезапно и на внучку Ивана Сигачева. Причем оказалось: мне не раз случалось до этого видеть ее и даже отмечать у нее командировку. Людмила Гимранова – секретарь в аппарате Ижевского региона Горьковской железной дороги. До замужества – Сигачева, дочь машиниста тепловоза.

– Я была потрясена, когда узнала об этом. Росла я в Ижевске, но на лето приезжала в Сергач, бывала у деда, разговаривала с ним – он туда тоже приезжал в теплое время из Кимр. И была убеждена: он всю жизнь в колхозе работал! И ничего мне не рассказывал о депо…

Повторившие подвиг

Сегодня мы можем назвать еще нескольких локомотивщиков, которые отважились в дни войны вот так, вслед за Сигачевым, поправлять колосники в раскаленной топке паровозов. Известны их фамилии, но, к сожалению, не имена. Они не выполняли ничьих приказов – да и кто мог распорядиться о таком. Просто эти люди чувствовали, что смогут исполнить свой профессиональный долг, свой человеческий долг перед народом и Родиной.

Наград им за это не полагалось. Но пусть останутся они в нашей благодарной памяти.

Чистильщик Овчинников и котельный мастер Обидин из депо Сергач. Машинист депо Красноуфимск Орлов. Машинист оборотного депо Казань Атабеков…

Инфо http://www.gudok.ru