Чудь. (Из сборника Гиперборея 2015. Автор статьи С.В. Жарникова)

Священник А.Грандилевский, повествуя в 1910 году о родине М.В.Ломоносова, приводит легенды о святилище «чудского истукана бога Иомалли или Юмалы», известного по описаниям 11в., в связи с городом Бирмией, находившимся на берегах Двины и являвшимся торговым центром края. Легенда рассказывает, что на богатом кладбище в середине «стоял истукан бога Иомаллы или Юмаллы, сделанный весьма искусно из самого лучшего дерева: истукан был украшен золотом и драгоцен­ными камнями… На голове Юмаллы блистала золотая коро­на с двенадцатью редкими камнями, ожерелье его ценилось в 300 марок (150 фунтов) золота. На коленях его стояла золотая чаша, наполненная золотыми монетами, — чаша та­кой величины, что четыре человека могли напиться из нее досыта. Его одежда превосходила ценою груз самых богатейших кораблей». Исландский летописец Штурлезон, как отмечает А. Грандилевский, «описывает то же самое, упоминает чашу серебряную; ученый Кострен подтверждает изложенную повесть народными преданиями о сокровищах славного народа.

Одно из этих преданий, занесенных в памятную книгу Куростровской церкви (за 1887г. лист 4-й), гласит: «Идол Юмалы был слит из серебра и прикреплен к самому большому дереву.» Само имя Юмала, Иомалла или Ямал, удивительно близко к наименованию ведического бога смерти Ямы (Йимы); в возможности таких параллелей убеж­дает нахождение идола на кладбище и то, что он был «прикреплен к самому большому дереву». Здесь, вероятно, уместно вспомнить слова одного из текстов Ригведы, а именно «Разговора мальчика с умершим отцом:

I. Где под деревом  дивнолистным
пьет со всеми богами Яма
наш родитель начальник рода
там проходит дорогой предков
7. Мы же эту обитель Ямы
почитаем  богов жилищем
в камышовую дудку дуя
украшаем хвалебным пеньем».
(РВ.Х.13)

И коль скоро «капище Юмалы почиталось «богов жилищем», нет ничего удивительного в том, что «чудь, приходя молиться, жертвовала в чашу серебро и золото» и что «ни денег, ни идола украсть было нельзя, потому что чудь крепко берегла своего бога, постоянно около него стояли часовые, а дабы они не пропустили каких, либо воров, около самого идола были проведены пружины, кто дотронется до идола, хотя одним пальцем, сейчас пружины заиграют, зазвенят разного рода колокольчиками и тут не уйдешь никуда… «.
Заметим, что чудь в преда­ниях о ней постоянно называется «белоглазой», что отнюдь не свидетельствует о классическом финно-угорском харак­тере внешности, а напротив подчеркивает специфическую, присущую северным европеоидам исключительную светлоглазость.

А.Грандилевский отмечает, что в памятной книге Куростровской церкви пишется: «Еще в недавнее время ельник этот был предметом многих суеверий… мимо ель­ника, особенно в ночное время, боялись проезжать и про­ходить, а раскольники считали его священною рощею и до 1840 года хоронили туда покойников». Таким образом, ельник считался священным до 1840г. у старообрядцев, что вообще не свойственно специфически финно-угорским святилищам.

Надо сказать, что А.Грандилевский, тем не менее делает следующий вывод: «В культурном  отношении древняя Заволоцкая чудь, когда сделалась уже исторически известною, едва ли много отличалась от киевских или новгородских славян, едва ли она могла быть в разряде полудикарей, в  строжайшем смысле этого слова, потому что ея развитие далеко опе­редило всех остальных соплеменников… жила оседло, имея столицу… крепостные пригороды, погосты и большие поселения… свой религиозный ритуал… имела князей, для защиты от врагов возводила довольно хорошие городски или крепостные насыпи… с доисторического еще времени имела очень широкую торговлю со скандинавами, англо-саксами, со всеми чудскими и финскими народами,.. Уже Штурлезон, испанский летописец писал о сказочных богатствах Юмаллы, норвежцы интересовались даже земледелием, привившимся в быте Заволоцкой Чуди, и говорили о нем, как  предмете, стоившем особого внимания…  Двинское Заволочъе составляло центр общего внимания и было оно таковым исключительно по первую четверть XI века».

А.Грандилевский выводит из «чудского самородного говора» такие названия как Двина, Печора, Холмогоры, Ранула, Курья, Куростров, Нальостров и т.д. Но сегодня мы знаем, что такие гидронимы как Двина и Печора — индоевропейского происхождения; Ракула — находит параллели в санскрите, где — Ра — обладающий, способствующий, солнце, a кула — стадо, род, стая, толпа, множество, семья, знатная семья, знат­ный род, союз, хозяйство, жилище, дом. Что же касается Курьи, Кур-острова и Наль-острова, то их наименования, близки именам предков «северных Куру» «Махабхараты»  — Наля и Куру.
Здесь имеет смысл привести текст А. Грандилевского, восхищенно описывавшего эти края: «И вот, говорит одно предание, в ту область, где теперь город Холмогоры и его предместья, пришел полудикий человек чудин именем Кур, с ним его мать, и, вероятно, жена да кое-кто из своих родных иль соплеменников. Очень понравилась пришельцам восхити­тельная местность будущих Холмогор; все здесь было как нельзя лучше для них. Целая сеть проливов из Двины и в Двину, чудные высокие сухие боры на холмах с открытыми видами на окрестности, множество озер, великолепнейшие еловые рощи и непроходимые дебри чер­нолесья, мрачные лесистые овраги, травянистые острова доставляли удобнейшие места и для звериной охоты, и для ловли рыбы, и для охоты на птиц, и для мирного домаш­него дела, и для защиты от врага. Тут и летом и зимою водный простор открывал прекрасные пути куда угодно; словом, чего бы не пожелал себе полудикий сын природы для него везде открывались готовые запасы. Сюда забегали громадные стада диких лосей и оленей; здесь постоянно жили медведи, волки, лисицы, хорьки, куницы, горностаи, песцы, рыси, росомахи, белки, зайцы, в несчетном множестве; отсюда не выводились утки, гуси, лебеди, рябы, тетерева, журавли, куропатки и т.д.; реки и озера кишели рыбою; грибов и ягод родилось необъятное множество. В глубо­ких ложбинах могли быть естественные и удобные загоны для ловли зверей, для травли лосей и оленей. В бесчис­ленных озерных водоемах, в проливах и заливчиках име­лись великолепнейшие места для ловли рыбы плетнями, вершами и просто для глушения чем попало, а ловля во­дяной или лесной птицы силками сама собою напрашива­лась в руки какому угодно дикарю, как легчайшее заня­тие… Не ужаснулся смелый Кур своего одиночества; ему так понравилась новая местность, что решился нав­сегда остаться тут, не приглашая к себе никого, кроме немногих своих спутников. И вот он занял  высокий круглый холм в излучине двинского пролива, который с той поры вместе с холмом получил его имя. Кур жил с матерью и прочими, пока не выросла его собственная семья; тогда дети остались при отце, а их бабка и те, кто с ним пришли ранее, переселились к западу на высокие холмы за рекою Быстрокуркою, чем предание народное объясняет происхождение Матигорской области… Благодаря особым жизненным удобствам, и более тому, что здесь чудское племя никогда не подвергалось истреблению, как случалось в соседних областях, никогда оно отсюда никем не было вытесняемо, не вело войн, держалось оседлой трудовой жизни,- будущий Холмогорский округ быстро заполнялся населением, которое разрослось в целый  независимый могучий полудикий народ — Чудь Заволоцкую».

Надо отме­тить, что далее А.Грандилевский так описывает этот «полудикий» народ, что данное определение становится совер­шенно неуместным. Он пишет: «Он так обособился среди соплеменников и отдельным ук­ладом жизни, и заметным повышением в умственном раз­витии, и видным авторитетом в области религиозного культа, что без всякой борьбы занял веское передовое место и, распространив свои пределы по всему Двин­скому побережью от низовьев и кончая Вагой рекой, представлял собой столь внушительную силу, померяться с которой не дерзала даже бесчисленная по тому времени дикая Югра».

Столь свойственное авторам на­чала нашего века стремление показать Заволоцкую Чудь полудиким финским племенем, ассимилированным затем стоящими на более высоком культурном уровне поднепровскими и новгородскими славянами, приводит довольно часто к вопиющим противоречиям. Так Грандилевский пишет, что по легендам потомки Кура (Куру) были могучим на­родом («представляющим собой внушительную силу») и в то же время, говоря о каменных стрелах, ножах и топо­рах, найденных в районе Архангельска и Холмогор, делает вывод, что чудо «кроме каменных орудий ничего не имела».
Для нас сегодня эти каменные орудия свидетельствуют о том, что человек («в первоначальной стадии развития Заволоцкая Чудь» по А.Грандилевскому) заселял эти края еще в каменном  веке, а образованный православный священник в 1910 году считал что: «Едва ли не эта беспо­мощность (у народа, с которым не дерзали померяться силой его соседи?) выработала у Заволоцкой Чуди ту удивительную хитрость, про которую в народной массе циркулируют всякие рассказы, не эти ли нужда побужда­ла малочисленное племя («распространившееся — свои пределы по всей Двине от низовьев и кончая р.Вагой») жить, напрягая свои силы в борьбе за самосохранение, не она ли закалила их орга­низм в такую мощную натуру, что среди народа и теперь дивятся повестям о богатырской силе Заволоцкой Чуди, и эти повести, надобно предполагать, имеют долю правды».
И далее: «… предания указывают на богатырский рост и силу древней Чуди и приписывают ей способность разговаривать  друг с другом на громадных расстояниях;  из Курострова в Матигоры, в Ухт-остров, оттуда в Чухченему».

Надо отдать должное А. Грандилевскому, он был несколько озадачен тем, что описание богатырско­го облика Чуди не соответствовало тому, что он видел среди холмогорских крестьян — «глаза темнокарие, волосы черные, иногда, как смоль, смуглый цвет лица и притом обыкновенно низкий рост». Можно согласиться с ним в том, что «финское происхождение чудских племен вообще не говорит в пользу могучего роста», но трудно представить себе, что «Чудь Заволоцкая сама по себе могла попасть как случайное исключение, в особые условия, которые, однако, не вошли в положительный закон для потомства».

Действительно, подвижки раннего железного века, когда во второй половине 1 т.д.н.э. резко изменился климат Севера Восточной Европы и на смену широколиственным и смешанным лесам приходят темнохвойная тайга и тундра, несколько изменили состав населения и в процесс этно­генеза более интенсивно включаются пришельцы из-за Урала — финно-угорские племена.
Но никак не скажешь, что на Русском Севере (и особенно среди поморов) редко встречаются тот самый тип «лотосоголубооких, камышеволосых, русобородых» богатырей, воспетых еще «Махабхаратой» или «золотоволосых, голубоглазых аримаспов древних греков, что так близок к описаниям могучей «белоглазой» Чуди Заволоцкой русских летописей и народных преданий. «Чудь» (чудный, чудесный, чудо) — ничто в этом имени не говорит о финно-угорской принадлежнос­ти данного народа, оно лишь свидетельствует о том, что он вызывал удивление у своих соседей, казался им «чу­десным» или «чудным». А.Грандилевский пишет далее: «На умственную силу доисторической чуди нет прямых указа­ний в народной молве, за то могут достаточно говорить уже более основательные даты, чем предания, что Заволоцкая Чудь первоначально заявляла себя человеческими   идоль­скими жертвоприношениями, свирепой жестокостью к врагам, неумением изобрести более лучшие приспособления для домашней жизни и труда, но с другой стороны нигде не видно, чтоб она же имела симпатию к бродячей жизни, или не позволяла открытых отношений с другими народами, или не имела в себе за­датков к скорому усвоению начал культур, не видно в ней завоевательных стремлений, но зато имеются свидетельства, намекающие на её особые стремления к лучшему обществен­ному благоустройству, что потом и придало ей чрезвычай­ную устойчивость и широкую известность.»

Известен Куростровский рукав Двины при деревне Кур, у Холмогор река Курополка. В старину сам посад и городище Холмогор именовался – Курополь. В 19в. его считали чудским. Ричард Джемс в начале 17 в., записал, что в Холмогорах «прежде жила чудь, и она говорила на языке, отличном от языка лопарей и самоедов, но теперь она там больше не находится».
В Архангельской губернии по исчислению 1850г. чуди не было, хотя отмечено 25 цыган, 1186 немцев и 570 евреев. По спискам населенных мест Архангельской губернии 1861г. (сведения приходских списков) чудь жила вместе с русскими в Архангельском, Холмогорском и Пинежском уездах.
В Архангельском уезде в селениях – Бобровская (Боброво), Емельяновская (Архангельско), Степановская (Кумовская, Кукома), Савинская (Заречка), Циновецкая (Ценовец), Филимоновская (Абрамовшина), Уваровская (Уаровская), Самышевская (Болото), Петрушевская (Пешково), Дурасовская 1 (Мальгина Гора),  Дурасовская 2, Чухаревская (Чукаренская), Кондратьевская, Александровская, Елецовская, Устьлыядовское (Амосово), Нефедьевская, Бурмачевская, Олодовская (Горка), Митрофановская, Чухчинская, Патракьевская, Ивайловская.
В Холмогорском уезде в селениях – Аннина Гора (Вавчугская, Белая Гора), Рогачевская (Сурово), Тихановская (Тихновское, Шубино), Матвеевская (Неверово), Мариковская (Марилов Погост), Перхуровская (Пергуровская, Шагино), Петровская (Петрово), Даниловская (Чуркино), Косновская (Пугины), Трехновская (Кучин наволок), Боярская, Андрияновская (Тышкуново), Верхнематегорском-Емецком, Шильцова (Шальцова), Кожевская гора (Кожина Гора), Хвосты, Корчовская, Юрсобицкая, Горончаровская (Горончарово), Сухарева, Заполье, Осередская, Андреяновская, Березник, Заозерская, Филипповская, Пердуновская (Часовенская-Кузнецовка), Карзевская, Теребиха, Ощепова (Якимовская), Горка (Зиновьевская), Терентьева, Нижний Конец (Полумовская), Бросачевская (Бросачиха), Кульминовская, Кязмежская (Кязлиш) (по рекам Бояр-Курья, Куростровке, Емце, Двине, Ваймуге, озеру Кульмино).
В Пинежском уезде чудь месте с русскими имелась в деревнях Верхнеконской и Валтегорской (Вальтева) (по рекам Немнюге, Ежуге и Пинеге).

Чисто чудскими селениями в Холмогорском уезде считались Анциферовская, Вахромеевская, Расходовская (Ходчегоры), Березнинская, Обуховская, Нижнематигорская (Борисоглебское, Демидовское), Демидовская (Погостская), Тюмшенская 1 (Тюшменевская, Давыдовская) и Тюмшенская 2 (Белогорская) по реке  Бояр-Курья.
Уже тогда обращали внимание на тот факт,  что местности заселенные только чудью носили исключительно русские названия.

Шенкурском уезде чудские селения не выделялись, но в 14 веке вся его территория с Верховажьем считалась чудской. Чудь в Шенкурске учитывалась до 16 века.
В Архангельске чудью считали русских староверов. Надо отметить, что чудь выделялась вместе переселенцами из Новгорода. В районах, где переселенцев не было, вместо чуди указаны русские.

Список населенных мест Вологодской губернии 1859г. указывает на наличие чуди как этноса в губернии, отличного от русских и  коми-зырян. Хотя столичные ученые считали ее финнами. По приходским спискам чудь имелась в Никольском, Сольвычегодском и Устьсысольском уездах в соседних местностях в 62 селениях (4234 чел.).
В Никольском уезде (1630 чел.)- Вымол, Лыченица, Погудино, Сено, Курилово, Алферова Гора, Мятенеева Гора, Завачуг, Сушники, Каюк, Кобылино-Ильинское, Спицино, Плоская, Кобылкино, Наволок, Горка, Горбуновская, Павлово, Завражье, Маншино (по рекам Шердуге, Жидоватке, Березовой, Завачуге, Ишенге, Кокошихе, Имзюге, Югу).
В Сольвычегодском уезде (2938 чел.) – Астафьева Гора, Пожарище, Змановский починок (Зманово), Мишутино, Леунино, Еремина Гора (Околоток), Лисья Гора, Куряново, Яруны (Ярцево), Гончарово (Гондюхины), Мишутино Верх (Гусиха), Потанин починок (Прислон), Поздеев починок (Омельяниха), Голая горка, Бык, Горячево, Конищево, Вяткина Гора, Верхолальский погост, Княжа, Стройково, Попова выставка (Пупок), Токарево Жолтиково, Пряновская (Бызовы), Васильевская, Фроловская (Зуиха), Трегубовская, Варзакса, Новиковская (Кулига), Гришановская (Балушкины), Рычково, Константиновская (Федяково), Федяково, Тешилова Гора (Кушиха), Новоселова Гора (Новоселка), Кочуринская (Заручевье), Григорьевская (Калинино), Горка, Макаровская (Комарово), Устье, Селивановская (Исаковы), Нечаевская (Межник), Рябово, Конешевская (Буторяна), Слудка, Дешлевская (Кошары), Матюковская (Балашовы), Чернышевская (Артемьевшина), Прилица, Задориха, Березник (по рекам Лале, Варзаксе, Торновке, Осокорове, Чакулке, Межнике, Подовине, Доровице, Вычегде).

В Устьсысольском уезде (749 чел.) Мишинская (Подкиберье), Спиринская (Занюлье), Ракинская (Бор), Шиловская (Зародово), Гаревская (Трофимовская), Бор-Надболотомская (Керос), Урнышевская (Верхний Конец), Матвеевская (Спас Поруб), Карповская (Гаврилова), Кулижская (Чиничева), Раевская (Осташевская), Подсосновская (Лобанова), Нелицовская (Шмотина), Трофимовская (Порьясянова) (по рекам Невле, Нюле, Шоре, Лузе, Порубе, Бубе).
Чудским считалось русское население в Пустозерске (Печора) и зырянское на Ижме. Сейчас коми-ижемцев считают ассимилированными русскими.

В Каргопольском уезде чудское население  было в 53 км. от  Каргополя по Лекшмозеру (Челмогора) в 1316г. В 1349г. римлянин Лазарь отметил на наличие в Обонежье у Мурманского монастыря чуди и лопи.
В Олонецкой губернии по сведениям 1873г. считалось чуди — 26172 человека (чуди обруселой  7699 человек). Отдельно от нее считали финнов — 3775 человек, лопарей — 3882 человека, карел — 48568 человек. Чудь размещалась в Лодейнопольском уезде (7447 человек), Олонецком уезде (1705 человек), Вытегорском уезде (6701 человек), Петрозаводском уезде (10319 человек).
Большая часть этноса имело другое самоназвание. Наименование чудь были приписано, по мнению академика Шегрена (1832г.) который указал на проживание его в Белозерском и Тихвинском уездах Новгородской губернии, где под влиянием новгородцев именовал себя Zjudi (Жиюди). Новгородцы выделяли также колбягов (Тихвин) и варягов (Ильмень).  После 1920г. этот народ стали именовать по его самоназванию вепсами, а затем, записали в значительной части в карелы.
Список населенных мест Санкпетербургской губернии 1864г. относил к чуди, на основании мнения ученых, водь, чье имя (ватия-лайзет) производили от слова «ваддья», значение которого по-фински не известно. Народ ближе к эстонцам, чем карелам. Водь  проживала в Петергофском, Ямбургском уездах. При этом в приходских списках часть ее поселений названа ижорскими.

Кроме того, чудскими названа часть поселений лежащих в русских районах по реке Луге — Пулково, Сола (Сала), Надеждина (Блекигоф), Мариенгоф, Кошкино, Захонье, Свейско, Жабино, Калмотка, Верино (Николаево), Кузьмино, Юркино, Кепи, Горка, Подога, Луцкая, Луцкое, Михайловская, Новопятницкое.
Официальная статистика отделяла чудь от води и эстов. По данным переписи населения 1897г. в Ямбургском уезде (кроме води и эстонцев)  насчитали 303 человека говоривших на чудском языке, вепсов там не было.
В 1535г. к Чуди относили население погостов Толдожского, Ижерского, Дудровского, Замошского, Егорьевского, Ополецкого, Кипенского, Зарецкого в Новгородских землях.

В 19 веке ученые именовали чудью без разбора народы пермской группы, и водь, и чухонцев, и карел, и эстов. Хотя тогда говорить о мононациональном составе населения Эстляндии не имело смысла. Шло слияние нескольких народностей (в том числе славян-кривичей и германцев-датчан) в один эстонский народ.
Учитывая массовое сокращение населения Новгородских областей в конце 16 века и начале 18 века, а также переселение колонистов из Финляндии, Эстляндии и Лифляндии в 17 веке, можно предположить ассимиляцию поселенцами  местного населения. Поэтому имя чуди было дано финноизированной части местного населения новгородцами, а от них петербургскими ученым.  В других же  местностях наличие финно-угорского состава чуди не зафиксировано.

Саамы, которые хорошо знали чудь, не смешивали их с карелами. По преданиям карел и саамов чудь – «душегубы лютые», каждое лето приходили с гор и убивали много людей. Саамский  «чуте, чуде» — «преследователь, разбойник, враг».
В преданиях саамов указывается, что в давние времена на их земли приходила чудь белоглазая. Поверх одежды она носила железные латы, на головах — железные рогатые шлемы. Лица закрывали железными сетками. Страшными были враги, всех подряд вырезали. Подобная форма скандинавских викингов имела место лишь с 13 века.
Финно-угорские народы всегда рассказывали о чуди как о некоем ином народе. Коми-зыряне и пермяки, отличали себя от «настоящей чуди». Причина в соседстве, они знали чудь. Для коми-пермяков и удмуртов чудь совершенно чуждый им по языку этнос, принимавший, как и новгородцы и вятчане участие в межплеменных распрях и войнах.

Вятский летописец упоминал на Чепце народы чудь и остяков. По преданиям, в этих местах находились чудские городища, и именно здесь находят бронзовые предметы, объединённые названием Пермский звериный стиль. Специалистами всегда признавалось иранское влияние на искусство Пермского звериного стиля.
Описания коми говорят о  необычно большом росте представителей чуди.

Кроме чуди-великанов коми-пермяки выделяют другой народ маленького роста — чудов. С преданиями о чудах связаны предания о народе сиртя (сихиртя,  сирчи), обитавшем в тундре до прихода ненцев. По преданиям, сиртя были маленького роста, говорили, слегка заикаясь, носили красивую одежду с металлическими подвесками. У них были белые глаза. Домами сиртя служили высокие песчаные сопки, ездили на собаках и пасли мамонтов. Так же, как чудь, сиртя считались умелыми кузнецами и хорошими воинами. Встречаются упоминания о военных столкновениях ненцев с сиртя. Известны случаи женитьбы ненцев на женщинах сиртя. Ненцы отличали сиртя от себя, хантов и коми.
Академик И.Лепехин писал в 1805г.: «Вся самоедская земля в Мезенском округе наполнена запустевшими жилищами некогда древнего народа. Находят оные на многих местах: при озерах, на тундре, в лесах, при речках, сделанные в горах и холмах наподобие пещер с отверстиями, подобными дверям. В сих пещерах обретают печи и находят железные, медные и глиняные домашних вещей обломки».
Впервые ненецкие предания о сиртя, говоривших на языке, отличном от ненецкого, были записаны А.Шренком в 1837г. в Большеземельской тундре.   Ненцы были убеждены, что последние сиртя еще за 5 поколений до 19 века встречались на Ямале (1682-1757г.), а затем окончательно исчезли. Впрочем, А.Шренк приводил русское значение этнонима – «сибиряки».

Предполагают первоначальное значение слова чудь — «немцы», из готского «Тсиуда» — «народ». Но чудь (Thiudos) упоминается среди других народов присоединенных к готской державе 4 века и поэтому не являвшейся немецким. Иордан писал: «Германарих, благороднейший из Амалов, который покорил много весьма воинственных северных племен и заставил их повиноваться своим законам. Немало древних писателей сравнили его по достоинству с Александром Великим. Покорил же он племена: гольтескифов, чиуд, инаункс, васинобронк, мерен, морден, имнискар, рогас, тадзан, атаул, навего, бубеген, колд. (Golthescytha, Thiudos, Ina unxis,Vas ina broncas, Merens, Mordens, Imnisscaris, Rogas, Tadzans, Athaul, Navego, Bubegenas, Coldas)».
В пуранах  указаны народы  Куру (Kurus),  Чедью (Chedyas) рядом с Вятса (Vatsa), в «Махабхарате» употребляется имя народа Чеди.
Таким образом, вырастает образ народа — могучего, богатого, неза­висимого, отличающегося богатырским телосложением, обла­дающего сакральными знаниями и удивительными способнос­тями. Часть его дала начало стране Rusia Alba, а часть ушла в новые земли, и не только на севере. В Поморье (в Кеми) полагали, что  чудь имела красный цвет кожи и ушла отсюда жить в Новую Землю. Уместно вспомнить, что жители древнего Египта (самоназвание которого было Страна Нижняя Кеми) считали себя краснокожими  и переселенцами из страны Верхней Кеми.