Время здесь замерло. В особняке 1876 г. живёт пятое поколение одной семьи.
Здесь бывал Михаил Тухачевский, музицировал Сергей Рахманинов, пил кофе Гойко Митич…
Праправнучка Роберта Вильямса Мария и рояль, на котором играл Сергей Рахманинов
Учёный Василий Вильямс поселился на первом этаже этого московского дома в 1893 году. Здесь у него родились трое детей. А сейчас под одной крышей живут внучка, правнучка и две праправнучки. Все — Вильямс.
Двухэтажное строение на территории Тимирязевской академии мало похоже на традиционную избу XIX в. Говорили, необычную планировку (7 комнат, терраса, камин, несколько печей) и даже древесину для дома привёз из Лондона сам Климент Тимирязев.
Точно известно, что дом предназначался для двух профессорских семей: на каждую — 120 кв. м плюс земельный участок. Наверху жил патриарх русского садоводства датчанин Рихард Шредер. Сейчас там «квартируют» разные службы Тимирязевки.
Таких профессорских домов здесь больше нет
Фото Джека Лондона
Василий Вильямс появился на свет в семье русской княжны Голицыной и американского инженера из штата Вермонт. Роберт Вильямс приехал в Россию по приглашению Николая I — возводить мосты на железной дороге. «Высокий, благообразной наружности, да ещё американец — все носились с ним, как с диковиной, — рассказывает праправнучка Роберта Вильямса Мария. — Говорили, мать его была дочкой вождя апачей. Но мне кажется, это одна из легенд нашего рода. Как и то, что к семье имел отношение Джек Лондон. Да, он состоял в переписке с моей двоюродной бабушкой — сохранилось адресованное ей фото. Но, скорее всего, они просто дружили».
Сын Роберта Василий стал почвоведом. 25 лет руководил сельхозотделом Политехнического музея. В начале XX в. был директором Тимирязевки, в 1920-е — ректором. Широко образованный человек, он музицировал, обладал хорошим голосом, даже намеревался стать оперным певцом. Вильямс устраивал в академии концерты, имел большой круг общения. На рояле в их гостиной играл Рахманинов. Бывали в доме Тухачевский и автор мелодии «В лесу родилась ёлочка» Бекман…
Грамота от Сталина
За большие заслуги в науке Василий Вильямс получил от Сталина грамоту, дающую потомкам право пожизненно занимать первый этаж дома. И за 126 лет — с тех пор, как здесь поселился учёный, — никто из семьи по доброй воле не покидал этих стен. Разве что в Самарканд ненадолго эвакуировались — вместе с Тимирязевкой.
На стенах – портреты прадеда и деда Маши Вильямс
Хотя судьбы его жильцов складывались по-разному. В 1946-м 19-летний Николай (внук учёного) за политический анекдот получил 7 лет лагерей. Позже вместе с женой — правозащитницей Людмилой Алексеевой — он эмигрировал в США. Но в 1990-е вернулся в Россию и прожил почти 80 лет. А вот отец его Николай Васильевич покончил с собой в 47 лет — не смог носить клеймо родственника врага народа.
Академика Вильямса к тому времени уже не было. Василий Робертович умер 80 лет назад, ноябрьским днём, оставив после себя огромное научное наследие и почвенно-агрономический музей, который работает до сих пор — в 30 метрах от родового гнезда Вильямсов. «Сейчас прадеда обвиняют во всех смертных грехах, даже в том, что поддерживал Лысенко. Официально Вильямс против него не выступал. Но история эта запутанная. И пока я склонна верить бабушке, вспоминавшей, что псевдоучёного здесь чуть ли не с лестницы спустили».
Вильямс был одним из устроителей рабфака в академии. Защищал коллег от нападок. Писал запросы о прекращении уголовного дела, если кого-то арестовывали. Его называли «красным ректором»: «Он был лоялен к власти, потому что она позволяла ему двигать науку. А для него это было важнее всего». Работал учёный очень много. И до последнего дня принимал посетителей, хотя передвигался на коляске. Постоянные нагрузки, затяжной бронхит, инсульт и частичная парализация — всё это не позволило ему прожить больше 76 лет.
10 вёрст до Кремля
А деревянному домику рядом с Тимирязевским лесом в этом году исполнилось 143 года. И нынешнее существование его — с яблонями и грушами в 10 верстах от Кремля — многим кажется необычным. Только не потомкам Вильямса, живущим здесь с рождения.
Кем был прадед, Маша знала с детства: памятник Василию Вильямсу рядом с домом. Когда-то на территории академии было несколько профессорских домов. Остался только этот — выявленный объект культурного наследия. И хотя в Москве полторы сотни памятников деревянного зодчества, такой истории больше нет — чтобы 126 лет в доме жила одна семья.
Дом на балансе Тимирязевской академии. Все технические вопросы решает специальная служба. Электропроводку заменили, печами и камином не пользуемся — всюду чувствительные датчики дыма. А туалет, хоть и несовременный, пока функционирует. Мы не имеем права менять внешний вид дома. Но внутри — можно. Только зачем?
Много лет назад в доме протекла крыша, а когда всё просохло, разводы на потолке в кабинете стали похожи на прожилки мрамора. И так это всем понравилось, что решили оставить как есть. «Одна мысль о ремонте маму приведёт в ужас. А генеральную уборку здесь можно делать каждую неделю. Так что у нас милый упадок. Но это наш выбор».
При всей добротности дом всё-таки деревянный: первый этаж, старые окна. И количество проезжающих машин растёт каждый год. «Домик реагирует на колебания жизни. Хорошо, рельсы заменили. Раньше вся моя тысяча сов (коллекционные фигурки. — Авт.) плясала с каждым трамваем. Картины же висят криво, сколько ни поправляй». И лишь животным всё нипочём — беспородной усатой Сансе, французской бульдожихе Булке, морским свинкам Джерри и Пупсу, безымянным рыбкам. Некомфортно им, только когда снимается кино. «Мотор! Камера!» — и все должны спрятаться.
Дом Вильямсов в Тимирязевке
Киношники любят домик Вильямса: мебель начала XX в., рояль, старая живопись, кабинет с библиотекой… На экране дом может быть профессорской квартирой, воровской малиной. А может притвориться албанским притоном, где Гойко Митич (фильм «Балканский рубеж») пьёт кофе и разговаривает по-русски… «У нас снимали сериалы о Мессинге и про молодые годы Исаева — Штирлица. Здесь стреляли, душили. Да чего только не делали! Конечно, мы немного устали. Иногда смена 3 часа, а порой — 3 дня. И нельзя ничего менять: всё помечено крестиками на полу. Да и нагрузка на дом большая — народу приходит много».
Калитка во двор здесь всегда открыта. Вильямсы привыкли к любопытству прохожих. Спрашивают: где парк, нет ли здесь туалета, какого года дом? Журналист Маша Вильямс, 4 года назад волею судьбы оказавшаяся в штате созданного прадедом музея, уже и не удивляется. «Я очень ценю жизнь в этом доме. И каждый день здесь для меня — подарок».
Инфо: https://aif.ru/
